Папа Римский прятался от палящего солнца в тени одной из колонн. Он был растерян и немного подавлен. Алессандро постоянно забывал, как велик мир, за пределами его дворца. Он наслаждался посторонними звуками и запахами, пялился на людей, свято уверенный, что его никто не замечает. Разумется, он не осмеливался пока отправится дальше чем, ограничивала его спасительная тень колонны, но это не входило в его божественные планы.
Люди в разноцветных одеждах, пыль над дорогой, смех и разговоры, звон колоколен, звучащий в странном отдалении, все это сбивало с толку, казалось непонятным и восхитительным. прислонившись к колонне одновременно опираясь на посох Папа Римский глупо улыбался и Благодарил Господа своего Бога, за то, что появился на свет. И за то, что это самый свет существует во всем его разнообразии и многоцветье.

Отредактировано Алессандро (22-03-2008 21:44:46)

Алессандро немного освоился. В его планах наметилась цель – он решил осторожно пересечь площадь по краю и заглянуть за угол одной из улиц, поднимающуюся наверх. она вела в рим. Папа никогда не был в городе без сопровождения. И, конечно же он не собирался идти туда – это было слишком страшно. Как можно вообще ходить по городу одному – думал Папа. – это так.. пугает...  Алессандро подумал, что сестра не будет сильно ругать его, если он просто походит по площади и посмотрит на людей. Сжав покрепче свой жезл он глубоко вздохнул и медленно, бочком передвинулся к другой колонне, ближе к выходу с площади. Снова спрятавшись за нее, он некоторое время с удивлением рассматривал туфли, перепачканные  пылью – во дворце не было проблем с уборщиками, и обувь Его Преосвященства оставалась чистой и сверкающей при любой погоде.  Подул легкий ветерок и Папа почувствовал дивный, ни с чем не сравнимый запах – запах сладостей. Алессандро вспомнил, что кроме скромного завтрака ничего не имел, а обед благополучно пропустил, поэтому низменные инстинкты взяли верх и Его Преосвященство с нарастающей легкостью и уверенностью пересек еще несколько колонн, приближаясь к источнику дивного запаха. Папа перекрестился, пробормотал "Et ne nos inducas in tentationem" (И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого) и занес ногу для следующего шага.

Сначало исчезло солнце. Затем словно неведомая сила ухватила Его Преосвященство за мантию и уже не выпускала. Алессандро повернул голову, но из за сползшей вконец шапки огромная фигура, заслоняющая весь мир не принесла ему ничего, кроме ужаса.  Папа завопил, затем, испугавшись собственного крика, рванул в противоположную сторону, выронив посох прямо на ногу, так и неопознанному Папой, брату Петеру.